<назад

 

Fisanovich Taras, Hamburg

вперед>

ЛЕНИНГРАД

Капризен климат наш.
Весенними ночами
Омыт холодными дождями
Спит Эрмитаж.


В прозрачном утреннем тумане
Повисли дугами мосты.
Воздушно-лёгкой красоты
Нечёток облик старых зданий.


Таинственны в тумане парки.
Неярки храмов купола,
И делят Штаб на два крыла
Взметнувшиеся в дымке арки.


Квадриги бешено рвут сбруи,
В напряге сгорблены атланты.
Позируя экстравагантно,
Львы давят лапой шар вслепую.


Скульптуры всадников гарцуют
На фоне дремлющих дворцов.


На стенах группы молодцов
Неспешно свастики рисуют.


.......


Был горький символ высоты
В блокадном городе погибших.
Здесь оскорбительно бесстыжи
Неофашистские кресты.


В граните мечется Нева,
А Пётр, взметнувшись над простором.
Грозит потомкам гневным взором,
Ищя разящие слова.


Бег времени неудержим.
Я, в детстве пережив войну,
Отдавшим жизни за страну
В вину не ставлю наш режим.


Но неизбежно расставанье.
Любовь и боль в себе прессуя,
Свет белой ночи унесу я
В недобровольное изгнанье.

* * *

В ноябре 2001 г. в Санкт-Петербурге, проезжая трамваем 23-го маршрута от Пискарёвского к Кондратьевскому проспекту, увидел на заводской стене метровыми буквами написанное "Смерть жидам! " в обрамлении огромных свастик.
Поразило абсолютное безразличие пассажиров.
Мне вспомнился оккупированный фашистами Харьков. Я, четырёхлетний, иду с матерью по улице и вижу висящие на балконах едва узнаваемые тела людей в мешках. На мой вопрос: "Шо це таке, мамо? - её ответ: "Не дивись, синку! То повiшенi...".
Светило яркое солнце. На стены домов падали чудовищные тени.

Я еду трамваем.
Заводы в окне.
"Жидам смерть!" читаю
На белой стене


Мне скажут: "Случайность!"
Мол, сердце не рви.
Не верю! Опасность
Стоит у двери.


Под свод думских залов
Фашист уже вхож.
Сыны маргиналов
Берутся за нож.


Нацистских страстей
Отравляющий смог.
Безмолвье властей.
Взрывы у синагог.


Мне не до снобизма.
Реальность страшна -
Смирилась с фашизмом
Родная страна.


Мой Питер осенний,
Припомнились мне
Повешенных тени
На белой стене.

* * *

Памятники жертвам массовых репрессий повсеместно выражают скорбь о погибших, сострадание их мукам или символизируют посмертное успокоение мучеников.
Поразительно отсутствие памятников, говорящих о неотвратимости возмездия палачам.
Человечеству необходимы наглядные символы неизбежности наказания за совершённые преступления. Только так можно показать, что уроки истории не забыты.

БАБИЙ ЯР

Я стою над оврагом.
Засыпан овраг,
Место гибели тысяч казнённых.
Не тот памятник там:
Не поведать камням
Муку, гнев и кошмар погребённых.
Я стою над оврагом.
В душе и в мозгу
Хаотических чувств мельтешенье
И безвыходный мрак,
Мрак, в котором могу
Одно слово сыскать - отомщенье.
Нет, не месть, а возмездье,
Иначе никак
Не воздать им за то преступленье.
Справедливость, возвысь правосудия стяг
Палачам только смерть и бесчестье!
Примирения нет. Невозможно забыть
Преступления страшного века.
Монумент должен там постоянно винить
Покусившихся на Человека.
Я хочу из камней
Изваять эшафот
И убийц, чтоб там в петлях застыли,
Чтоб в сознаньи людей
Тот безжалостный год
Вечно мстил палачам за могилы.
Я стою над оврагом...

* * *

"КАМНИ ПРЕТКНОВЕНИЯ"

Решением Гамбургского Сената у подъездов домов, где некогда жили уничтоженные фашистским режимом евреии, в тротуар вмонтированы "Камни преткновения" -медные квадраты с именам погибших, датой рождения и смерти и местом гибели

Брожу по гамбургским аллеям,
Смотрю на медные квадраты.
От безнаказности зверея,
Гестапо и СС-отряды
В отравленные злобой годы
Уничтожали здесь евреев
Амбициям вождей в угоду.
Теперь нам говорят, что немцы
Об этом очень сожалеют.
Болезненно сжимая сердце,
Квадраты там, то там желтеют.
Я по квадратам не шагаю:
Чту память жертв времён постылых.
Я речи немцев понимаю,
Но Холокост забыть не в силах.

* * *